КАРТИНА НЕИЗВЕСТНОГО ХУДОЖНИКА
Александр Васильевич Ягунов 1908 года рождения, уроженец Карабаново, художник-самоучка, участник великой Отечественной войны. Знаем мы о нем, действительно, немного: в 1923-27 годах был активным членом местного изокружка. Потом, по воспоминаниям современников, сам в 1930 года руководил студией.
То, что уже повзрослевшие студийцы были дружны, говорят фотографии – я их люблю называть «на веки вечные мы все теперь в обнимку». Александр Васильевич был призван на срочную службу в 1931 году, во всяком случае, такая дата стоит под фотографией в форме и в буденовке, присланной своему другу юности Иванову Михаилу Ивановичу, о котором я писал в январском материале «На круги своя», может быть на домашнюю почту, а может быть на общежитие Ярославского художественного училища, в которое тот поступил примерно в это же время.
Служил Александр Васильевич в частях ОГПУ, в 1934 году такая структура перестала существовать, а с 10 июля означенного года она влилась в НКВД.
По возвращении со службы работал художником-афишером в Доме культуры. А потом была война.
БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШИЙ или ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ
«Книга памяти» - издание, конечно, замечательное, на любое печатное издание можно ссылаться, как на авторитетное. Но в моем случае это было больше, чем помеха. Потому как, что написано пером, а продолжение вы, уважаемые наши читатели, знаете не хуже меня… вот оттуда дословно: «Ягунов Александр Васильевич, род. 1908, г. Карабаново. Рядовой. Пропал без вести, сент. 1941».
Данные военкоматов немногословны в РККА с 28.06.1941 года. Место призыва: Александровский РВК, Ивановская обл., Александровский р-н.
Александр Васильевич попал в 998сп (стрелковый полк) 286сд (стрелковой дивизии), в его составе пройдет всю войну и с победой вернется домой. Но до этого «вернется домой» было еще четыре года. Дивизия была сформирована в августе 1941 года (точнее формировалась с 18 июля 1941 по 1 августа) в Череповце, Шексне и Кущубе в основном из призывников среднего и пожилого призывного возраста в основном Вологодской и Ленинградской областей. Приняла боевое крещение 9 сентября 1941 года в Кировском районе Ленинградской области на рубеже Тортолово-Мишкино-Вороново.
В составе действующей армии со 2 сентября 1941 года. C 10 сентября дивизия перешла в наступление на Мгу и Синявино, были атакованы танковыми частями противника и отброшены на десять километров к восточному берегу реки Назия и тут, что называется встали насмерть, задержали наступление противника. Сейчас на этом месте стоит памятник, на нем надпись «Здесь на реке Назия в сентябре 1941 года 286 стрелковая дивизия (994 сп, 996 сп, 998 сп и 854 артиллерийский полк) остановила немецкие войска». Но чего это стоило! Дивизия потеряла своего командира, комиссара, пятую часть личного состава, штаб дивизии был в прямом смысле стёрт с лица земли. пехота и артиллерия на прямой наводке против танков. В сентябре 1941 года стояла южнее железной дороги Мга – Волхов, в районе деревень Поречье и Вороново фронтом на запад. 24 сентября 1941 года нанесла удар вдоль железной дороги на Мгу и вышла на рубеж река Чёрная – Мышкино – Поречье – Вороново.
Донесения о потерях писалось уже другим командиром и гораздо позднее. Цифры страшные. Не пишу причины выбытия (убито, ранено, пропало без вести и по другим причинам) офицеров – 91, младшего начсостава 219, рядовых 1387.
1707 человек! Сколько из этого списка попало в невозвратные потери…
«Как я выжил, будем знать только мы с тобой…» Константин Симонов уже написал эти строки, это было еще летом. Знал ли их Александр Васильевич, нет ли, только он выжил, как это было вышли ли к своим или и не терялись, просто сначала не заметили, может присыпало. Все могло быть. Только ушла такая бумага – «пропал без вести» в родной город, потом ошибка была исправлена, а получается, что снова всплыла в «Книге памяти» спустя столько лет.
На начало октября 1941 года дивизия насчитывала 6016 человек, 102 станковых и ручных пулемёта, 27 орудий калибра 76 мм и выше, 5 миномётов. А теперь посчитайте, много ли это на фронт в двадцать два с половиной километра.
В ноябре-декабре дивизия сражалась в полуокружении, сохранились листовки-пропуска, которыми фашисты щедро забрасывали наши позиции. С фотографиями, а тексты однообразные: смотрите, какие сытые и довольные перешедшие к нам… да чего эту муть переписывать. Они думали, что наши люди – это только про еду. Пропаганда работала на «полную громкость» искали слабину, давили на самые уязвимые, по мнению фашистов места, пытались расколоть единство фронта и тыла.
Дивизия оборонялась, но участвовала во всех попытках прорыва блокады, в Волховской, в Тихвинской, Карбусельской, Мгинской, Ленинградо-Новгородской операциях и во многих других легендарных сражениях. Это о них будет написана песня:
Будут навеки в преданьях прославлены
Под пулемётной пургой
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой!
Когда армия отступает или обороняется, награды бывают большей частью только посмертные, это, как показывает практика. А вот 1944 год был для Александра Васильевича «звездным» 5 января 1944 награжден медалью «За оборону Ленинграда» последним в списке на награждение - 109. Ягунов Александр Васильевич. Почему последним – потому что фамилия на «Я».
13 февраля 1944 приказом 010-Н награжден медалью «За боевые заслуги». Текст приказа «Старшину батареи 76 мм пушек, старшину роты за то, что он в боях в районе деревень Торчиново, Яковлева Горка. Новгородского района, Ленинградской области умело организовал и обеспечил своевременную доставку питания и боеприпасов на огневые позиции орудий, работавших прямой наводкой, и под сильным минометно-артиллерийским и пулеметным огнем противника вынес с поля боя четырех бойцов с их оружием». А если быть более дотошным, то в журнале боевых действий сплошные нарекания к службе доставке боеприпасов и горячего питания. В одном только бою потеряли 18 лошадей, а это и кухни, и подвозка снарядов, то что наградили старшину – это показатель того, что на фоне «общей картины» Александра Васильевича заметили. Выделили и представили к награде. Кто были эти бойцы, вынесенные им с поля боя? Его ли это возницы, пытавшиеся прорваться к батарее, или пехотинцы, защищавшие периметр орудия, артиллеристы, которым «не повезло» в дуэли с танком, этого ни в сводках, ни в наградных документах не прочтем. Но при такой «раздаче на орехи», упоминаемое в сводках боевых действий, награждение двух бойцов ефрейтора и старшину, выглядит, чем-то удивительным: ефрейтор-возница сохранил лошадей, и вывез раненых бойцов. Были ли они в одной команде, но описание подвига очень схожи. В приказе 010-Н всего пять человек.
В июле (приказ без даты) 1944 медаль «За отвагу» 037-Н. «Командира взвода снабжения З-го стрелкового батальона старшину Ягунова Александра Васильевича за то, что он в наступательных боях на Карельском перешейке, работая в трудных условиях лесисто-болотистой местности и часто под сильным артминометным огнем противника отлично организовал обеспечение батальона боеприпасами и продовольствием, в необходимых случаях лично доставляя на передовые позиции боепитание и пищу».
Это во время атаки лучше быть голодным, больше шансов выжить при ранении в живот, а в остальное время солдат должен быть накормлен. И тут, что называется: старшина – думай сам.
По наградным документам понятно, что в феврале 1944 года Александр Васильевич был еще беспартийным, а в июле 1944 года стал кандидатом в члены ВКП(б). За Карельский перешеек дивизия получила право называться Ленинградской.
Если вы, дорогой читатель, полагаете, что у вступившего в ряды партии, наград стало больше, глубоко ошибаетесь. Очень глубоко. С партийного на войне и спрос вдвойне. Не я придумал эту поговорку.
А операций было еще много, но это уже были бои за освобождение Европы. Висло-Одерская, Сандомиро-Силезская, Нижне-Силезская, Верхне- Силезская и, наконец, Берлинская операции.
Снова к наградам: Отмечен Благодарственной грамотой Командующего Первым Украинским фронтом, маршалом Советского Союза Иваном Степановичем Коневым.
Гвардии старшина, лучший парторг части.
В мирное время отмечен всеми юбилейными наградами, а в 1985 году как участник войны, принимавший участие в боевых действиях – награжден Орденом Отечественной войны второй степени.
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН
Одна, боюсь сказать единственная, сохранившаяся, работа Александра Васильевича Ягунова – портрет Пушкина, датированный 1936 годом. То, что работа была выполнена к столетию со дня гибели поэта – это вне всякого сомнения. Ребята изостудии любили классику в поэзии - Пушкина, в живописи - Репина... Неуклюжие постреволюционные новшества в живописи и стихосложении не задели их сердца. Думал ли Александр Васильевич, что воевать ему предстоит там, где была последняя дуэль Пушкина, защищать город, в котором каждый камень, каждая улица связаны с именем великого поэта. Говорил ли он в молодости при знакомстве с девушками, что зовут меня Александром, как Пушкина. Все. что в условно-сослагательном наклонении – это только догадки. Но каждый из них вослед за Аполлоном Григорьевым мог бы сказать «Пушкин – это наше все!»
И что фронтовая биография будет проходить недалеко от тех мест, где нашло свой последний приют «Солнце русской поэзии». Который отступающие фашисты заминируют, зная, что для русского сердца имя Пушкин. И это злодеяние прозвучит как одно из многочисленных злодеяний фашизма на Нюрнбергском процессе.
ГДЕ ЭТА УЛИЦА, ГДЕ ЭТОТ ДОМ
Обычно в документах принято «вымарывать адреса», если запрос не целевой. Но вот довоенный адрес: Садовая дом 24, кв. 18. Я никогда бы и не нашел этот дом на плане города, потому что… Потому что таких номеров на этой улице быть не может. А объясняется все просто. Нумерация на Садовой появилась уже после войны, а до войны многоквартирные дома называли по количеству квартир в доме. Отсюда 36-квартирный, 44-квартирный и, наконец, 24-квартирный. То есть это не номер, а название дома, а другое его название ИТРровский, то есть построенный для инженерно-технических работников, просторные комнаты и высокие потолки, поэтому в таком большом доме довольно скромное количество квартир.
К моему глубокому сожалению, встретиться и плодотворно поговорить с родственниками Александра Сергеевича Ягунова мне не удалось. Старшего сына и дочери нет в живых... Задачу стать биографом семьи я не ставлю, просто вспомнить, исправить «несправедливость» - он не пропал без вести.
Экс-директор Дома культуры Карабаново Белоглазова Людмила Сергеевна вспоминала: «Александр Васильевич сколько мог работал завхозом в Доме культуры, часто приходилось обращаться. Я была директором Дома пионеров, он тогда был в статусе детского сектора ДК. Запомнила Александра Васильевича как доброго отзывчивого человека, хорошего хозяйственника, а с его сыном Левой мы вместе учились во Мстере. Александр Васильевич сам не получил художественного образования, но его мечту исполнил сын, был художником по кружеву, мастер композиции».
Анна Сергеевна Иванова, которая оказала мне неоценимую помощь в работе над материалом о своем преподавателе, а потом и свекре, рассказывала, что Михаил Иванович вспоминал Александра Васильевича, как друга юности, была ли эта дружба возобновлена по возвращении в Карабаново в семидесятые – она не может, но то, что бережно хранится армейское фото друга юности – это факт.
Известный наш краевед Александр Михайлович Бакаев в материале ко Дню Победы в 1990 году написал земляках-художниках участниках Великой Отечественной войны об Александре Васильевиче он написал следующее:
«…Александр Васильевич не был профессиональным художником. Он художник-самоучка. Свой талант проявил, работая афишером и художником еще до войны в Доме культуры комбината им. III Интернационала. В то время Александр Ягунов был хороший спортсмен, душа местных футболистов. Свой ратный путь А. В. Ягунов начал старшиной артиллерийской батареи на Ленинградском фронте (…) В 1944 году вступил в ряды ВКП(б), был комендантом штаба полка, дважды ранен… Вернувшись домой, вновь занялся своим любимым рисованием, был завхозом Дома культуры. Свои картины (…) дарил друзьям, а пейзаж Березовая роща» подарил ФЗУ комбината им. III Интернационала. Осталась единственная картина, портрет А.С. Пушкина, ее он передал Александровскому художественному музею».
Некоторые факты не могу ни подтвердить, ни опровергнуть – документов нет, к сожалению. Нет ФЗУ, нет и комбината. Вижу фоном на групповых фото березовые рощи, но которая из них та… Но это не повод нам быть Иванами, не помнящими родства.
В. КУЛЬКОВ.
На фото:
1. Молодой солдат 1931 год;
2. А.В. Ягунов. «Пушкин» 1936. Холст, тушь, лак. 66х31. Хранится в Александровском художественно-краеведческом музее;
3. Изостудия в ДК Карабаново 1936 год.
"Александровский ГОЛОС ТРУДА" N23 (15127) от 5 июнь 2019 года, стр. 23.
Comments